Александр Романенко рассказал, как государство будет помогать селянам.

Алтайский край станет частью глобального проекта по реанимации сел. Новая дорогая программа скоро будет запущена на территории всей страны. Чего от нее ждать нашему региону и какое наследие осталось от прошлой большой госпрограммы - об этом в интервью порталу Amic.ru рассказал председатель Алтайского краевого Законодательного собрания Александр Романенко.

Корреспондент: Александр Алексеевич, каждые несколько лет в России новая проектная идея. То была модернизация, то импортозамещение, теперь все крутится вокруг национальных проектов. Развитие села в нацпроекты не вошло. Но в июне в Алтайском крае презентовали проект федеральной программы комплексного развития сельских территорий до 2025 года. Как вы считаете, будет от этой программы толк? Станет ли людям на селе лучше жить?

А.Р.: Мы возлагаем на нее большие надежды. Я считаю, что акценты расставлены верно. Первое - повышение уровня благосостояния сельского населения с 68% (среднемесячных располагаемых ресурсов сельского населения от 100% городского) до 80%. Второе - повышение благоустройства жилого фонда сельского населения. Сейчас доступность коммуникаций для селян составляет всего 32,5%. Предстоит довести этот показатель до 50%. И третья, самая главная цель, - развитие рынка труда на селе.

Предполагается повышение уровня занятости до 80% трудоспособного населения в 2025 году. А также снижение безработицы до 5,7%. При таких показателях ситуация с занятостью в сельской местности будет сопоставима с городской, и тем самым для многих людей жизнь на селе станет привлекательной.

Госпрограмма предполагает внедрение льготной ипотеки до 3% годовых с предоставлением возможности региону или муниципалитету довести эту ставку до 1%. А также предоставление субсидий регионам для осуществления социальных выплат нуждающимся селянам, предоставление льготных кредитов на обустройство, жилья на условиях социального найма.

Корр.: В России уже работала подобная программа по развитию сельских территорий и Алтайский край в ней участвовал. Но люди продолжают уезжать из деревень. Что осталось в крае после федеральной программы?

А.Р.: Да, была такая программа с 2014 по 2018 год. К сожалению, она перестала существовать самостоятельно и была переформатирована в подпрограмму. Общий объем финансирования по ней составлял 34 млрд рублей. Основной упор был на поддержку сельского хозяйства.

Но мы, я имею в виду Совет законодателей при Федеральном собрании (Александр Романенко входит в президиум Совета, - прим. ред.), и депутаты Госдумы, считаем этот формат неверным.

Сегодня на селе живут 37 миллионов человек и только шесть из них работают в сельском хозяйстве. То есть 31 миллион человек напрямую не получал господдержку по линии АПК. Нет, я ни в коем случае не призываю забыть про сельское хозяйство. Наоборот, сельскохозяйственное производство в России может быть успешным, рентабельным, перспективным, но все-таки у прежнего формата был недостаточный охват. А в Алтайском крае из двух с лишним миллионов человек почти миллион живут именно на селе и развить регион без села просто невозможно.

Новая программа более честна. Помните про 34 млрд рублей финансирования в прошлом? Так в новой программе только на следующий год запланировано 220 млрд рублей. А общий объем финансирования до 2025 года - 2,3 трлн рублей.

Но вернемся к вашему вопросу. Конечно, положительный эффект есть, мы смогли поддержать уровень социально-экономического развития сельских территорий края. 739 сельских семей улучшили жилищные условия, было построено и приобретено почти 54 тысячи квадратных метров жилья, введено около 350 км газовых сетей и более 215 км внутрипоселковых водопроводов, а также 112 км сельских автомобильных дорог. За пять лет программы построено три школы, 34 ФАПа, отремонтировано три сельских стадиона.

Однако все проблемы не решены. Село по показателям социально-экономического развития по-прежнему очень существенно отстает от города. Эта отрицательная тенденция прослеживается в целом по стране.

Корр.: А сколько надо, чтобы стало жить хорошо?

А.Р.: Очень много. По заявкам муниципалитетов края только газопроводных сетей нужно построить почти девять тысяч километров, что стоит более 25 млрд рублей. Это четверть регионального бюджета.

Даже эта новая программа не решит всех проблем, а только даст толчок, позволит сделать уверенный шаг. Есть расчеты, что на создание новых объектов инфраструктуры - жилья, дорог, водоснабжения, доступа в интернет, газ, строительство и реконструкцию объектов социальной сферы - в российских селах надо 6 трлн рублей.

Корр.: Сколько средств получит Алтайский край? Как в этой программе будут распределяться средства по регионам? Весь такой аграрный Алтайский край может претендовать на хороший кусочек от этого пирога?

А.Р.: Точную сумму мы пока не знаем. Что касается принципа распределения, то и сами задаем этот вопрос. Даже в национальных проектах просим учитывать принцип бюджетной обеспеченности, а не только уже существующие целевые показатели. Тот же Татарстан с его большим бюджетом по всем показателям обойдет Алтай со скромным бюджетом и большими потребностями. Иными словами, мы предлагаем учитывать базу, от которой регион может оттолкнуться. Общего решения, к сожалению, пока нет.

Корр.: А как вы будете средства по районам края распределять?

А.Р.: Как будет прописано в программе. Пока мы ждем правила игры из Москвы. Это, кстати, очень осложняет работу. По тем же национальным проектам: общая сумма была известна еще в конце прошлого года. Но даже в апреле многие территории не знали, какие средства и на что придут именно им. А впереди остаются все процедуры, связанные с 44-ФЗ и сами работы. Надо все делать быстрее.

Вообще в регионе мы всегда распределяли средства по факту необходимости, а не по успешным показателям. Последние несколько лет выделяли деньги так, чтобы в каждом райцентре были приведены в порядок больницы, школы, Дома культуры, спортивные объекты. И это почти сделано. Да, даже соседние районы могут значительно отличаться из-за доходности бюджетов. Мы стараемся помогать тем, кто не имеет бюджетных средств, ведь рядовому жителю не важны все эти детали. У него есть непонимание - почему в районе старая больница или школа. Третьяковский район, к примеру, не виноват, что у него нет трех рудников, как у соседнего Змеиногорского района.

Корр.: Чтобы на селе стало лучше жить, нужны дороги, газ, врачи, учителя. Но это огромные деньги. Есть точка зрения, что не надо вкладываться в неперспективное. Те же малокомплектные школы и в Алтайском крае объединяли. А как насчет сел, можно ли их искусственно возрождать?

А.Р.: Верная постановка вопроса, Александра. Звучат в экспертном сообществе такие фантастические предложения: переселить людей из умирающих сел в территории покрупнее. Это экстремальный подход.

С одной стороны, я убежден, что село будет жить именно там, где есть какое-либо производство. Не может человек хорошо жить в селе и нигде не работать. Но в то же время нельзя помогать только тем территориям, где есть сельскохозяйственное производство и забыть про села, где этого нет. Это как раз то, о чем я только что говорил.  

Сельский образ жизни, сельский уклад в любом случае должны сохраняться и быть привлекательными для многих. Это же более спокойный жизненный ритм, здоровое питание, чистый воздух. И кстати, у нас и сегодня доступность школьного и дошкольного образования во многих селах выше, чем в городах.

Да, деньги нужны огромные. Но я категорически не согласен с тем, что затраты на село не оправданы, и надо концентрировать все вложения в города. Это рассуждения в области экономических категорий. Экономику, несомненно, нужно учитывать, если мы не собираемся совершать "подвиги" по подъему села на регулярной основе. Она позволит нам закреплять сделанное. Но есть и более широкий взгляд: люди в селах имеют такие же права, как мы с вами, на образование, здравоохранение, развитую инфраструктуру и так далее. И задача власти - принимать решения, сохраняя этот баланс.

К тому же, города и села одинаково нуждаются в развитии друг друга. Кроме того, и в городах для формирования достойной комфортной городской среды надо потратить многие миллиарды рублей.

Корр.: А мнение регионов спросили, мнение депутатов?

А.Р.: Да, конечно. В разработке программы участвовали и алтайские законодатели. Осуществлялось это через работу в составе Совета законодателей России. В данном Совете я, как представитель аграрного региона, возглавляю комиссию по аграрно-продовольственной политике. Предложения, сформированные в крае, я озвучивал там.

Мы постоянно, в ходе подготовки программы, обсуждали ее положения и боролись за придание ей максимально высокого статуса. Мы предлагали максимально приблизить федеральные предложения к реалиям российского села. Алтай отстаивал учет специфики его территории, где много муниципалитетов, много мелких населенных пунктов, жители которых тем не менее хотят иметь комфортную среду обитания.

Конечно, теперь будет и депутатский контроль.

Корр.: То есть ваши предложения действительно слушали и слышали?

А.Р.: Конечно, и много. Мы этой работой занимались два года. Хотя что-то все же не было учтено, что-то еще можно критиковать.

Корр.: Я почему об этом спрашиваю, в Алтайском крае депутатов долгое время не слышали. Главенствующей и даже часто незыблемой была позиция исполнительной власти, администрации.

А.Р.: Это все зависит от взаимоотношений законодательной и исполнительной власти. И самоощущения депутатов. Когда депутаты собираются только для того, чтобы встретиться и нажать кнопочки, то это одно. Когда мы активно включаемся не только в наши основные темы - законодательство, но и в ключевую повестку региона, то это другое.

Когда ветви власти не заняты только тем, что определяют границы этой власти, а все свои силы обращают на решение главных проблем, то, уверен, успехов достичь можно куда больших. При этом встает очень важный вопрос - ответственность: взаимная - между исполнительной властью и парламентом и общая -  перед жителями края.

Да, раньше право утверждать программы было дано только исполнительной власти, законодательную власть разве что оповещали о принятии. Было превалирование высшего должностного лица - губернатора (речь о периоде правления Александра Карлина, - прим. ред.). Сегодня губернатор Виктор Томенко (возглавляет регион с мая 2018 года, - прим. ред.) дает четкий посыл, что он формирует политику отношений как равноправную, равноценную и взаимоуважительную.

В последний год в Алтайском крае мы работаем сообща. В данный момент перед подписанием программы сначала изучаются профильными комитетами АКЗС, и мы даем заключения. Парламент вернул право на утверждение некоторых членов правительства, получил право ратифицировать соглашения, которые подписывает губернатор. Несколько изменились правила утверждения плана приватизации.

Корр.: То есть АКЗС перестало быть органом просто для нажатия кнопочек?

А.Р.: Оно таковым и не было - я привел такой образ для наглядности. Но перемены в этом плане все-таки есть. И большие.

Вспомните, как прошел отчет главы региона. Его по просьбе депутатов перенесли с января на апрель. И действительно, губернатор представил уже полные данные по году. При этом он принял абсолютно верное решение и пошел на открытый диалог. И депутаты выступали с предложениями и критикой во всеуслышание, в присутствии чиновников и общественников.

Работа у нас во многом поменялась. Но мы тоже должны быть более инициативными. Не ждать приглашения взяться за какую-то проблему, а самим инициировать изменения по важным для края вопросам.