Газета «Алтайская правда» продолжает публиковать воспоминания депутатов краевого парламента разных созывов. Один из самых опытных депутатов краевого Заксобрания - заместитель председателя комитета АКЗС по здравоохранению Александр Лазарев рассказал о своем профессиональном пути и о работе по поиску законодательных решений для эффективного развития системы здравоохранения. 

Все крупные медицинские центры, которые успешно работают в крае, были построены в 1990–2000-е годы благодаря усилиям региональной законодательной и исполнительной власти. Один из тех, кто продвигал проекты, – доктор медицинских наук, профессор заместитель председателя комитета по здравоохранению АКЗС, депутат 8 созывов Александр Лазарев.

Пятьдесят лет Александр Фёдорович работает в сфере онкологии в медицинских учреждениях Барнаула и Алтайского края. Как главный врач Барнаульского городского онкодиспансера, он приложил много усилий для развития материально-технической базы учреждения. Под его руководством завершилось строительство многих новых лечебных корпусов.

Александр Фёдорович организовал научно-практическое объединение «Алтайский онкологический центр» и стал его директором. Сейчас это Алтайский краевой онкологический диспансер (АКОД) – одно из крупнейших медицинских учреждений края, в котором работает более 1000 сотрудников.

Заслуженный врач и заслуженный изобретатель РФ, кавалер орденов Почёта и Дружбы, почетный гражданин города Барнаула, неоднократный лауреат премии Алтайского края за личные достижения в науке имеет более 60 авторских свидетельств и патентов.

– Александр Фёдорович, когда вы все успеваете?

– Так и успеваю. Мне всегда хотелось делать для людей больше, чем могу. Я и в студенчестве был активным кружковцем. Учился у Зиновия Соломоновича Баркагана, затем у Израиля Исааковича Неймарка. 50 лет назад специалисты говорили, что лечение раковых больных не слишком эффективно. Все равно пациент не переживает одного года. По статистике, преодолевали этот рубеж из ста человек всего пять. Когда я захотел изменить статистику, все говорили: это бесполезная трата средств. У нас тогда в России и на Алтае сильно отставала материально-техническая база. К врачу приходили больные на последней стадии рака, когда уже ничего нельзя было сделать. Но мои амбиции помогли мне не опускать рук и добиться многого. Я окончил институт с красным дипломом. Дошел до должности завотделением, потом стал начмедом АКОДа. Но карьера меня не интересовала, я хотел учиться, и когда представился случай, отправился в Москву в аспирантуру в главный институт онкологии, попал к знаменитым профессорам – академикам Петерсону, Франку, профессору Мамонтову.

– Удалось ли изменить ситуацию со смертностью от онкозаболеваний?

– Трудно было обратить людей в свою «веру», но мне удалось благодаря депутатской деятельности. У меня был мудрый наставник Яков Наумович Шойхет. В Минздраве тогда работал Николай Александрович Митин, затем Артур Аскалонов. Они меня поддерживали. Я благодарен мэру Барнаула Владимиру Баварину за то, что он прислушался ко мне и снял с города сильнейший канцерогенный прессинг, построив Новый мост через Обь и объездную дорогу. Вместе с Шойхетом мы готовили Семипалатинскую программу, я в нее заложил онкологический компонент. И это позволило привлечь в край большие инвестиции.

– Такое впечатление, что каждый раз при новой полезной инициативе вам приходилось «лбом дверь открывать».

– Приходилось действительно непросто. Вот, например, нужно было начинать строить Барнаульский онкодиспансер, а средств не было. Я, как депутат, пошел хлопотать к мэру города. В результате город выделил 1 млн рублей. Встала другая проблема – не было фондов строительных материалов. Пошел к Александру Григорьевичу Назарчуку, он подписал постановление на 100 тысяч рублей лимита за счет средств, предназначенных для сельского хозяйства. Это серьезный толчок к началу строительства. Но проектно-сметной документации не было, и я попросил строителей вырыть котлован. Они сделали это бесплатно. Так началась стройка.

– А онкоцентр «Надежда» с таким же трудом строился?

– «Надежда» также началась непросто. «Стройгаз» помог выкопать котлован за счет собственных ресурсов. Когда Александр Богданович Карлин проводил совещание в краевом госпитале, я его пригласил на стройку. Так федеральное министерство узнало о начале проекта, прислало наблюдателя, он следил целый месяц, как идет стройка. Бетоновозы шли сплошным потоком, насыщая огромный каньон. Темпы строительства были высокие, за 8 месяцев все сделали. Поликлинику за 11 месяцев построили. А лучевой блок с бункерами под землей – за 7,5 месяца. 31 декабря вечером я отчитался в казначействе, что мы деньги освоили. У меня был уникальнейший зам по строительству Геннадий Петрович Бочаров, который, не боясь авторитета некоторых руководителей, помогал мне преодолевать многие бюрократические препятствия при ведении строительства.

– Раньше были великие ученые в медицине. А сейчас?

– Нынешняя медицина намного сильнее прежней, поскольку общий уровень специалистов подрос и новые технологии развиваются высокими темпами. Подходы к лечению изменились. Раньше один специалист мог поставить диагноз, а сейчас принимает решение консилиум. Если правильно выберешь методику, то онкобольной будет жить. Одногодичная летальность уменьшилась в 5 раз. Все теперь знают, что можно долго жить и при онкозаболевании. Хотя раньше были личности в медицине: Баркаган, Неймарк... Они все творческие люди. К ним ходили на лекции с удовольствием, ведь эта профессура вышла из ведущих центров Москвы, Санкт-Петербурга.

– А чем вы студентов берете на лекциях? Говорят, у вас тоже аншлаг.

– Я рассказываю студентам о практических вещах. Они приводят с собой родственников, консультируются со мной. Мои пациенты живут долго.

– Медицина существенно продвинулась вперед?

– В районной больнице раньше 5–6 докторов было, сейчас в ЦРБ 20 врачей. И все жалуются, что не хватает специалистов. Врачи, по идее, должны осваивать смежные специальности. Во многих норвежских селах вообще нет медиков, поскольку работать одному в больнице рискованно, при ошибках – серьезные судебные иски. Нас тоже подводят к платной медицине: раньше была помощь, теперь услуга. Но это не выход из положения. Великобритания, например, не уходит от госсектора. Сейчас 150 тысяч долларов стоит операция на желудке. У нас фонд дает на эти цели 38 тысяч рублей. Лечение самой распространенной формы рака молочной железы обходится государству в 10 млн рублей. Большинству людей такие операции трудно оплатить, поэтому нужно беречь госсектор. Необходимо внедрять и частную медицину, но делать это так, чтобы простые люди не почувствовали этой тяжести. Возможна дифференциация страховки для бедных и богатых.

– Насколько качественно реализуются нацпроекты и программы по здравоохранению на селе?

– Мы пока еще не перешли от развития вширь к развитию вглубь. Когда ездили с Яковом Наумовичем Шойхетом в сельские районы, видели, что на 40 койках в хирургических отделениях лежали двое больных, остальные пустовали. Конечно, это нерентабельно с финансовой точки зрения, но и сократить нельзя: завтра эти койки могут понадобиться, и народ будет возмущаться. При этом медицинская помощь становится дороже, нагрузка на бюджет растет. Денег не хватает, потому что современные технологии съедают все ресурсы. Все мы хотим диспансеризацию населения. Но можем ли мы ее сделать сейчас высококачественной?

– Мне кажется, диспансеризация – профанация, а не качественное обследование населения.

– Диспансеризация – это наше будущее. Пока мы заложили основу на перспективу. А затем население будет добиваться качества услуг. Мы многое развиваем вширь, но постепенно ситуация меняется.

– Какие проблемы в последнее время удалось решить депутатам АКЗС в сфере медицины?

– В Совете Федерации нам удалось продвинуть вопрос по программе «Земский фельдшер». Федерация согласилась выделять 500 тысяч рублей молодым специалистам. Медики донесли до президента важность поддержки первичного звена на селе, и у врачей появилась ежемесячная прибавка к зарплате до 50 тысяч рублей. Отток специалистов из села сразу уменьшился. Но есть нюансы, совместители при этом не имеют права получать данные выплаты, также работники скорой помощи и главврач.

Сейчас стоит задача организации доступности высокотехнологичной медицинской помощи. Пациенты в поликлиниках и медработники жалуются на зависающие программы в поликлиниках. Новые технологии всегда отстают от скорости их массового внедрения. Либо специалистов не хватает, либо программного обеспечения, либо денег. Происходит постепенный переход на отечественные программы, их нужно активно адаптировать.

Вот так просто профессор медицины и депутат Александр Лазарев объяснил нам непонятные с точки зрения обывателя вопросы и подарил возможность с оптимизмом смотреть в будущее нашей медицины.