Cело-город

Александр Назарчук: «Экономический спад на градобой не спишешь»

Краевой Совет народных депутатов потрудился в прошедшем году рекордно. Только представить – принято почти 850 законов и правовых актов! Работа сверхпродуктивная, но вот насколько плодотворна, полезна для края и его жителей была деятельность народных избранников? Ответственность на законодателях — огромная. Именно они утверждают бюджет Алтайского края, который определяет всю социально-экономическую жизнь региона в течение целого года. Они же утверждают разработанные структурами краевой администрации всевозможные программы развития – как отдельных отраслей, так и в целом экономики региона. Не менее ответственная задача – адаптировать к местным условиям федеральные законы, такие, к примеру, как пресловутые 122 и 131-й. Чтобы они реально работали, чтобы вред от них был минимальным, а польза максимальной. Справляются ли депутаты (и политические партии, которые они представляют в крайсовете) со стоящими перед ними задачами, которые, к слову сказать, взяли на себя добровольно? Сегодня гость нашего еженедельника – председатель крайсовета Александр НАЗАРЧУК.

– Александр Григорьевич, насколько, с вашей точки зрения, была эффективной работа краевого Совета в 2005 году?

– Чем бы ни занималась власть – как законодательная, так и исполнительная, – главным критерием оценки ее работы является изменение уровня жизни населения края. А оно, в свою очередь, невозможно без развития – нормального развития – экономики. Нет экономического роста – значит, и рассуждать о том, что власть стала лучше, эффективнее работать, просто несерьезно. Думаю, вы с этим согласитесь.

Каждый должен заниматься своим делом. В полномочия краевого Совета народных депутатов прежде всего входит утверждение плана социально-экономического развития на предстоящий год. Далее — на основе этого плана формируется бюджет Алтайского края. Задача депутатов крайсовета – формировать правовое поле для деятельности исполнительной власти и органов местного самоуправления.

Я вполне отдаю отчет, что если, скажем, остановить прохожего на улице и спросить, как он оценивает деятельность власти, – можно услышать много неле­стных слов. Недовольство людей вполне объяснимо: и заработная плата, и пенсия, и социальные выплаты человека, конечно же, не устраивают, особенно на фоне постоянного роста цен и тарифов. Но хочу отметить, что крайсовет провел большую работу. Прежде всего она была связана с принятием двух федеральных законов – 122-го, известного как закон о монетизации льгот, и 131-го, касающегося основных принципов организации местного самоуправления. В течение 2005 года было проведено 12 сессий, на которых было принято 847 правовых актов. В том числе принято 67 законов Алтайского края, еще в 77 законов внесены изменения. В связи с принятием 122 и 131-го федеральных законов крайсовет приостановил действие 117 краевых законов. Была создана правовая основа в отношении социальных выплат. Прекрасно помню, что на первом этапе действия закона о монетизации население края было им очень недовольно. Возмущений тогда было много, особенно со стороны ветеранов труда, тружеников тыла, репрессированных, то есть самых многочисленных категорий граждан. Ко второму полугодию проблемы были разрешены. По сути, изменения произошли только в льготах на транспорт – был введен социальный проездной. Правда, должен заметить, что вопрос компенсации транспортникам за провоз льготников так до сих пор до конца и не урегулирован. В остальном же – в лекарственном обеспечении, по жилищно-коммунальному хозяйству и т. д. – льготы были оставлены в натуральном выражении. Кроме того, вернули для льготников 50 процентов абонентской платы за телефон.

Что касается 131-го закона, то он был принят в таком виде, что если придерживаться буквально каждого его пункта, можно разрушить все хорошее, что наработано в местном самоуправлении. Кроме вреда ничего бы выполнение этого закона не принесло. Исходя из этого, краевой Совет выработал и направил в Госдуму пакет законодательных инициатив. В закон было внесено немало изменений, последние были приняты 28 декабря, за три дня до исполнения его в полном объеме. На 2006 год осталось много работы. Дело в том, что многие проблемные вопросы краевому Совету предстоит отрегулировать. Это касается и культуры, и спорта, и непосредственно руководства сельским хозяйством на уровне районов.

– Александр Григорьевич, вы сказали, что деятельность депутатов надо оценивать исходя из показателей экономического развития региона. Как вы оцениваете итоги развития экономики Алтайского края в 2005 году? В чем обеими ветвями власти, по вашему мнению, были допущены ошибки?

– По экономическому развитию региона надо оценивать деятельность любой власти – и законодательной, и исполнительной. К сожалению, основные пункты социально-экономического развития края в 2005 году выполнены не были. Планировали, что производство промышленной продукции вырастет на 7 процентов, на 6 процентов возрастут объемы производства в аграрном секторе. Итоговые цифры оказались другими. В промышленности – 94,9 процента к уровню 2004 года, в сельском хозяйстве – 94 процента. Фактически за один год оба показателя были снижены каждый на 10 пунктов.

– Спад производства – вместо намеченного роста – для власти оказался неожиданным?

– Власть на то она и власть, чтобы верно определять приоритеты, четко следить за выполнением намеченных задач. Никто не вправе снимать с законодательной и исполнительной власти эту ответственность.

Взять, к примеру, заработную плату. В 2005 году она реально выросла в среднем на 6 процентов. Естественно, людей это не может удовлетворять. Хотя надо признать и тот факт, что за последние годы это лучший показатель роста зарплаты. При этом надо учитывать, что зарплата выросла на фоне спада производства и объективных причин для роста не было.

– Чем был обусловлен экономический спад?

– Мне часто приходилось слышать, что причиной, к примеру, низкого урожая стали засуха и градобой. Если бы так и было – это объективные причины, на которые мы повлиять не можем. Но если быть откровенным, никакой засухи прошлым летом не было. Выпало 187 мм осадков – это средний показатель для всего вегетационного периода. И если градом выбило какое-то поле, это тем более не может повлиять на экономику отрасли всего края.

Так неожиданно или предсказуемо? Чтобы ответить на этот вопрос, надо понять, насколько сузился круг проблем, на которые сегодня может влиять власть. В промышленности практически не осталось государственных предприятий. Фактически в отрасли управляют собственники. Но это совершенно не означает, что власть не должна вникать в процессы, которые происходят в этой сфере. Взять, к примеру, нашумевшую историю с КХВ. Информация о том, что Коксохим намерен отказаться от комбината, имелась давно, еще при Сурикове. Конечно, запретить собственнику продавать комбинат мы не могли. Но вникнуть в ситуацию власть должна была. На КХВ существовали проблемы с реализацией продукции. Комбинату можно было помочь – взять на себя решение вопросов по тарифам на электроэнергию, воду. Другими словами, взвесить на чашах весов, чтобы понять: что мы можем получить, а что потерять, пойдя на за­траты из бюджета. И если бы оказалось, что налоги покроют затраты, на них надо было идти. Мы бы сохранили коллектив предприятия. Но власть сориентироваться не смогла. Хотя ситуацию – если бы вовремя и активно вмешаться – можно было поправить. В администрации Барнаула мне вообще отвечали, что им неизвестно, кто купил КХВ.

В свое время краевая власть дала согласие на вхождение ряда наших предприятий, в числе которых моторный и тракторный заводы, в Сибмашхолдинг. Но в этом случае нужно было позаботиться о том, чтобы сохранить рычаги влияния на отрасль. В итоге собственники холдинга продали бизнес другой структуре. Мы оказались заложниками своих непродуманных действий. Как результат – не работает по профилю моторный завод и связанный с ним АЗТН, так и не оправился рубцовский тракторный. Но говорить только лишь об ошибках администрации неверно. Мы вовлечены в общую экономическую систему, существующую в стране.

Ситуация такова, что бюджетная система края сегодня не в состоянии кардинально повлиять на реальный сектор экономики. Мы можем говорить лишь о создании более привлекательных условий для инвесторов.

– В том числе и в агропромышленном комплексе края, конечно?

– АПК в этом плане всегда был малопривлекательным. И те 600 млн., которые выделяются на инвестиционные программы, по сути, мелочевка. Ведь почти половина этой суммы идет на газификацию. Думаю, надо вернуться к закону об инвестиционной политике. Принять его таким, чтобы он создавал привлекательные условия для инвесторов.

– Почему, на ваш взгляд, эффективность сельхозпроизводства в соседних, далеко не аграрных регионах выше, чем на Алтае?

– Агропромышленный сектор в крае большой, а бюджет в сравнении с бюджетами соседних территорий значительно скромнее. Поэтому мы, к большому сожалению, не можем оказывать существенное влияние на процессы в этом сегменте экономики. Мы рассчитывали, что перерабатывающая отрасль станет тем локомотивом, который выведет сельское хозяйство из кризиса, аккумулирует в себе всю цепочку – от производства до реализации. Была такая надежда. И так было до определенного момента. Сегодня край потребляет 20 процентов собственной сельхозпродукции. Остальное предназначено для продажи за пределы региона. Но этому мешает множество причин – и диспаритет цен, и высокие тарифы на железнодорожные перевозки, и многое другое. Государство же не регулирует эти вопросы. Пока не будет внятной и долгосрочной политики, толку не будет. К тому же у нас в крае самая большая доля Кулундинской степи, где из-за природного фактора урожай ниже.

– Но ведь запущен национальный проект по развитию АПК…

– Национальный проект ставит перед нами решение не стратегических, а ситуационных задач. Разве можно ориентировать Россию на продовольственное обеспечение через личное подсобное хозяйство? Куда мы идем? Сегодня XXI век. Новые технологии, в том числе технические, ресурсосберегающие, обязывают нас очень ответственно разрабатывать перспективу. Почему я категорически возражал против программы по свеклосахарному производству, которую мы приняли? Я почти месяц ее не подписывал. Там записано, что программа будет распространяться на хозяйства, которые посеют хотя бы 50 га. Но свекло­уборочный комбайн, другая техника по своим технологическим характеристикам рассчитаны на 1000 га. Есть смысл (да и деньги) приобретать их? Разве это стимул для выращивания сахарной свеклы? В программу будем вносить серьезные изменения. Нам не надо, чтобы хозяйства сеяли по 50-100 га. Необходимо определить перечень тех хозяйств в крае, которые будут производить сахарную свеклу на промышленной основе.

– Многие считают, что перерабатывающая отрасль гибнет.

– Так категорично я бы не говорил. Но если вы ставите вопрос именно так, то скажу, что происходит это по нескольким причинам. Либо нет сырья, как на Алейском сахарном заводе, который стоит. Либо из-за затоваренности, как это случилось с подсолнечным маслом. Либо из-за несправедливой ценовой политики, в результате которой терпят большие убытки те же мукомолы.

– Как бы вы охарактеризовали основные тенденции в политической жизни края? Отсутствие новых лидеров, новых идей, новых подходов к решению социально-экономических проблем края – застой какой-то?

– Говорить, что в крае сегодня совсем уж политическое затишье, я бы не стал. Другое дело, что политические партии у нас оживляются, только когда речь заходит о власти. Вот на последней сессии приняли сразу четыре аграрных программы. Ну почему бы фракциям не выступить со своим видением проблематики, может быть, даже со своей альтернативной программой? Так сказать, показать, исходя из программы, политическое лицо своей партии? Вместо этого – единодушное голосование. Где собственная позиция?

Вот придут люди 12 марта на выборы в крайсовет, в некоторые муниципальные органы. Смогут они отличить партии одну от другой, знают, за что они выступают? Все на одно лицо. И что это за политическая позиция, когда за два года человек четыре партии меняет?

Так что для меня затишья нет, лично я каждый день ощущаю влияние политических партий на работу краевого Совета. Но когда вся активность направлена исключительно на то, чтобы завоевать политическую власть, это плохо. Я сторонник значительного сокращения количества политических партий в России.

– В свое время вы выступали одним из инициаторов объединения края и Республики Алтай. Придерживаетесь ли вы и сегодня этой позиции?

– Моя позиция не изменилась. Я сторонник объединения, но только на законных основаниях и только через референдум. Предварительный опрос показывает, что основная часть населения Алтайского края и Республики Алтай видит в объединении положительное начало. Кроме того, надо учитывать и официальную позицию федеральной власти – сокращать число субъектов федерации.

– Ваш прогноз: какие события в политической и социально-экономической жизни края станут главными в 2006 году?

– Первое — это выборы в КСНД и глав некоторых муниципальных образований. Второе — внимание будет вызывать процесс формирования Общественной палаты Алтайского края. Определенный резонанс в этот процесс будет вносить Общественная палата РФ, которая уже начинает о себе заявлять. Политические партии на это будут откликаться, что внесет оживление. В экономике по-прежнему будут беспокоить процессы в промышленной сфере. Сложным будет начало сельскохозяйственного года – финансовое состояние удручающее. Целевые программы в АПК если и заработают, то на перспективу.

Мы наметили скромные цифры роста в промышленности и сельском хозяйстве. Уже в первом квартале станет ясно, что нас ждет – выполнение или провал. Но главное, что меня сегодня беспокоит, это морально-психологическое состояние общества. Оно далеко от оптимального. Люди по-прежнему чувствуют себя незащищенными, не сокращается количество преступлений, не меняется демографическая ситуация. Тем не менее я оптимист и не только надеюсь, но и верю в то, что вместе с исполнительной властью, органами местного самоуправления при поддержке населения края нам удастся решить задачи, поставленные на 2006 год. Иначе нет смысла жить и работать.

Андрей ВОРОНОВ
«Московский комсомолец на Алтае»
1-8 февраля 2006 г.